По парку унылый мальчишка гулял,
С печалью под ручку тихонько шагал.
Сугробы повсюду, деревья в снегу —
Но как-то нерадостно в этом году.
Он четверть закончил с четвёркой одной,
Родители рады: «Наш Дима — герой!»
А Колька «ботаном» его окрестил,
И прозвище враз пятый класс подхватил.
«Ботаник! Ботаник!» — кричат ему вслед.
Обидно такое в одиннадцать лет.
Как все он. Обычный. За что они так?
Лишь любит читать и чинить всё мастак.
Ну что за напасти? Вдруг Колька идёт,
На узкой тропинке как глыба встаёт.
Назад повернуть? Будешь трусом навек.
Вот так погибает в снегах человек.
Пусть ноги не гнутся, но Дима идёт
И перед врагом своим гордо встаёт.
Тут Колька толкает его — и в снегу
Валяется Дима на левом боку.
Ему б разозлиться, а он даже рад —
Не веря глазам, видит мини-парад:
По снегу идут шишки мелкие в ряд.
Да-да, маршируют, не просто лежат!
Босые, без шубок, лишь шапки на них.
И дуют в ладоши, чтоб ветер не стих.
Ножонками — топ! — промерзает земля,
И треск оглашает леса и поля.
Вот если бы Дима в сугроб не упал,
Он чудо такое бы не увидал.
«Ну что? Испугался? — кричит Николай. —
Чего ты разлёгся, ботаник? Вставай!»
Но мальчик лежит и вставать не спешит,
Он смотрит, как мелкая шишка бежит:
Отстала от всех, а теперь догоняет —
Лишь голые пятки по снегу сверкают.
А Коля не может понять, что к чему:
На что смотрит Дима — не видно ему.
Решил подойти, поскользнулся на льду —
Так падал он разве что в детском саду!
Теперь оба мальчика рядом лежат
И видят, как шествует шишек отряд.
Но что-то царапает Колину щёку
И встать заставляет его, лежебоку.
Вот голову Коля поднял над землёй
И смотрит, что шишку прижал он собой.
Ругается та, отряхнувшись встаёт
И, шапку забыв, к братьям спешно идёт.
И Коля, и Дима сперва оглянулись,
А после без сговора шапки коснулись.
Тут вьюга завыла, стал ветер сильней —
И шапка та сделала меньше парней!
Размером с мизинец мальчишки лежат
И вслед убегающей шишке глядят.
Заметили: шишки собрались толпой
И прыгают в норку в снегу по одной.
Ребята к той норке быстрее бегут
И в очередь смело за всеми встают.
От вьюги скрываются в тёмной норе —
Бум! бум! — и они вдруг на чьём-то ковре.
Ковёр очень мягкий, смягчил им посадку,
Как будто готовили к встрече площадку.
Они оглянулись: торчит из стены
До блеска начищенный жёлоб трубы.
А рядом в камине полено горит,
Напротив камина мужчина сидит:
Большой, как медведь, и с седой бородой,
В носках шерстяных и пижаме простой.
Читает зайчиха громадине книжку,
Лисица проворная делает стрижку,
Медведь косолапый несёт самовар,
А ёжик ушастый — медовый нектар.
Возможно, идиллия долго бы длилась,
Но Коля чихнул — и она прекратилась.
Тут все как один на сей чих обернулись,
И мысли о бегстве в ребятах проснулись.
Но ворон как стражник идёт по окну,
И серый волк грозно у двери мелькнул.
Мужчина качает седой головой,
Не рад он, что кем-то нарушен покой:
«И как же мне встретить незваных гостей?
Как злейших врагов или верных друзей?
Зачем трескуны вас сюда привели?
А может, вы сами за ними пошли?»
«Не мы! Нет, не мы! — запищали две шишки. —
Не знаем, откуда здесь эти мальчишки!»
Мужчина седой пальцем им погрозил:
«А кто из вас шапку свою обронил?»
«Ой-ой! — засмущался малютка-трескун. —
Я больше не буду. Прости, Карачун».
«Эх, ладно, в честь праздников зла не держу,
Но делать что с ними? Не соображу».
«Домой отпустите», — вдруг Дима сказал.
«Сынок, ты хоть знаешь, куда ты попал?
Вы в Навь угодили — мир потусторонний.
А вход для людей сюда односторонний».
«Морозушко, полно детей-то пугать.
Ты дай им поесть и отправь их поспать, —
Красивая женщина тихо вошла,
С косой белоснежной и в платье из льна. —
А мы с тобой дело придумаем им:
Как выполнят просьбу — отправим к своим.
Не можем мы вас просто так отпустить,
За помощь богов всегда нужно платить».
«Ах, Зимушка, как же ты стала добра!
Раз хочется так, то корми их сама.
Мне писем от деток пришло тысяч пять,
Чтоб зря не копились, пойду разбирать.
Всех зайцев и белок с собой прихвачу,
Мне всё одному сделать не по плечу.
Вот только ребяткам верну прежний вид,
Наш филин на них как на мышек глядит.
Состарился бедный, не видит почти.
Ну всё, мне в почтовую нужно идти».
Поднялся мужчина и посох свой взял,
А после о пол им слегка постучал.
Морозный узор заструился по полу,
Ребят цап за ножки — и быть уговору.
Вот мальчики снова стоят в полный рост:
Кажись, даже Дима до Коли дорос.
«Зайчиха, скорей проводи-ка гостей,
Щей свежих плесни и чаёк им налей.
А мне же пора снег творить-ворожить
И после его в облака заложить».
Исчезла хозяйка, зайчиха вскочила
И лапкой своей двух гостей поманила:
«На кухню пойдём, там есть свежие щи —
Ещё не остыли в огромной печи.
А после из шишек сосновых варенье
Достану из погреба на угощенье,
Чаёк заварю вкусный с мятным листом,
Чтоб вам было легче забыться здесь сном».
«Так рано ещё», — Николай возразил.
«А как же тогда вам набраться тут сил?
Направлю к вам ёжика сказывать сказки,
Ещё на глаза могу выдать повязки.
Сегодня Морена была к вам добра,
При непослушании — будет строга.
И мне попадёт, коль нарушу наказ.
Вам сладко поспится под ёжика сказ».
Пока Коля, чавкая, щи уплетал,
Его одноклассник загадки гадал:
«Мороз — Карачун, а Морена — Зима.
Совсем несозвучные эти слова.
Они говорят, мы попали к богам.
Про этих богов не читал нигде сам.
И в школе молчат. Может, я не дорос?
Мороз же на вид — вовсе как Дед Мороз.
Набраться бы смелости, правду спросить».
«Милок, сколько можно над супом грустить?
Неужто не хочешь отведать варенья?
Могу предложить вам льняное печенье!»
Зайчиха полезла на верхние полки,
Достала печенье из белой котомки:
«Хотела для деток своих отложить,
Но можно и с вами им снедь разделить».
Немного стыдясь, подхватил Дима ложку,
Стал в рот отправлять ею суп понемножку:
«Варенья нам хватит, не нужно печенья.
Задумался просто, прошу я прощенья».
Тут даже и Коля не стал возражать.
А после еды их отправили спать:
Кроватки резные и с белым бельём —
Им здесь оказали радушный приём.
Фырчит старый ёж, надевая очки,
Трещит на окошке огарок свечи.
У ёжика в лапках огромная книжка:
«Ах, как же давно это было, детишки!
Господь наш создал этот мир за шесть дней.
Седьмой отдыхал, чтобы вид был свежей.
А после создал себе в помощь богов —
Стихий дочерей и явлений сынов.
Морена за зиму должна отвечать
И в Навь после жизни людей провожать.
В ответе наш бог Карачун за мороз
И главный по Нави, коль спорный вопрос.
Уже он морозы сам не создаёт,
Своих трескунов он для этого шлёт.
А Мара-Морена в Явь ходит сама —
Красиво ж, когда много снега и льда!
И так хорошо тут отлажен процесс,
Что боги сии позабыты для всех.
О ком же ещё вы хотите узнать?
А может, пора вам, ребятушки, спать?»
Мальчишки ж уснули к десятой строке,
Лишь тень от свечи скачет на потолке.
Ёж книжку закрыл, потушил огонёк,
Со стульчика прыг — да за дверь быстро скок.
Проснулись ребята: рассвет за окном,
И запах пампушек стоит на весь дом.
Зайчишка в штанишках за ними пришёл,
Отвёл их умыться, на кухню привёл.
Но вместо пампушек им кашу дают,
Томилась в печи она много минут.
Немножечко мёда, на выбор орешки.
«Ну ешьте, ребятки, до дна и без спешки, —
Сказала зайчиха, передник сняла,
Присела за стол, себе чай налила. —
А булочки дам вам под борщ на обед.
Мороз говорит: борщ не ел он сто лет.
Ах, выдумщик — наш дорогой Карачун!
И сложно представить — был раньше драчун.
Веками с Колядой за власть враждовал,
Но юность прошла, и спокойным он стал.
А после бессчётных и длинных веков
От злобы избавился, как от долгов.
Теперь исполняет желанья людей
В канун Рождества, особливо детей.
Кому-то подарок положит под ёлку,
Кому — под подушку, на книжную полку.
А может, как дар, нашептать вам совет:
Как жизнь изменить, ускользая от бед.
Его главный праздник — ночь солнцестоянья,
То ночь всех ночей, прежнему окончанье.
А после рождественской ночи придёт
Коляда и снова власть солнцу вернёт.
Так ночь убывает, а день всё длинней…
Ах, я заболталась, пойдёмте скорей!
Мороз и Зима у камина уж ждут,
Чай с вами разделят, заданья дадут».
Медведь разливал в чашки липовый чай,
Когда Мара вдруг говорит невзначай:
«Один мне поможет творить свежий снег,
Чтоб снежными праздники были у всех.
Вот только к творению снега пущу
Того лишь, кому это всё по плечу.
Кто знает основы строенья снежинки,
Чтоб не получились корявые льдинки?»
Тут Коля смутился, а Дима воспрял —
Про снег он буквально намедни читал:
«В основе лежит пылевая частица,
И в облаке к ней прилипает водица.
Они замерзают. И этот кристалл
На землю летит. Но пока не упал,
Растёт тот от влаги в шесть разных сторон —
И шестиконечным становится он.
Снежинки красивы, друг с дружкой не схожи,
Хотя не всегда это видно прохожим».
Зима улыбнулась: ответ был хорош!
Приятно, что знает про снег молодёжь.
Мороз усмехнулся, а дальше сказал:
«Заданье попроще для вас отыскал.
Гирлянда сломалась — не светит на ёлке.
Наверно, контакт отошёл, провод тонкий.
Что ж, Коля, тебе тогда нужно чинить,
Раз Дима с Зимой собрались снег творить».
А Коля совсем загрустил, взгляд поник:
Его оба дела заводят в тупик.
Мороз головой покачал, улыбнулся
И после опять к разговору вернулся:
«Найдётся на кухне лентяю работа,
Раз было учиться ему неохота.
Почистить нам надобно в печке трубу,
Очистить дорожки от снега в саду,
Воды натаскать в баню, чтоб через край.
К чему душа ляжет? Давай выбирай!»
Тут Дима вступился за Колю: «Смогу!
И в том, и в другом я ему помогу!
Любую работу мы выполним вместе.
Ведь вместе работать всегда интересней».
Так вместе паяли гирлянду они,
Дорожки мели и воды принесли.
Другие дела им боги простили,
Ведь главный урок они получили.
На Навь опустилась небесная тьма,
Луна целым диском на небо взошла.
В гостиной поставили крупную ель —
Совсем новогодним стал домик теперь.
Конфеты, баранки на ели висят.
Гирлянда сверкает. Столы в ряд стоят.
Все носятся — к полночи нужно успеть
Все яства расставить, наряды надеть.
Пришёл званый гость и сосед дорогой:
По имени — бог, а в одежде простой.
Назвался Колядой, и кипа волос
Сверкает как солнце, хоть жмурься от слёз.
Сажают соседа к хозяину рядом,
Скорей угощают его виноградом,
Хлебами и мясом, узвар в кружку льют.
Зверюшки-детишки колядки поют.
«Ну что же, мой братец, теперь твой черёд
Крутить колесо, чтоб пошёл Новый год.
С собой заберу я все беды и зло,
Коль в прошлом году это в мир занесло, —
Мороз говорил, словно песню творил.
Желал людям счастья, здоровья и сил. —
Пусть каждый, кто верит в моё волшебство,
Узнает, что новое время пришло!»
Коляда совсем не спешил говорить,
Он в силу свою только начал входить.
Наелись от пуза, и малых детей
Отправили взрослые спать поскорей.
И Колю, и Диму отправили тоже,
Сказали, что дальше сидеть им негоже:
Теперь у богов будет свой разговор,
А им на ночь сказка — такой уговор.
Вновь ёжик листает страницы, пыхтит,
Огарок свечи опять тихо горит.
«Хороший рассказ для начала времён, —
Вот выбрал страницу какую-то он. —
В зиме всё находит начало своё,
И белым листом стелет снег бытиё.
А после весна будит нас песней птиц,
К делам призывая мужей и девиц.
Затем лето красное радует всех,
И коль потрудился ты — будет успех.
А осень подарит подарки — плоды,
Но если ленился — зимой жди беды.
Не жалует трутней наш Дед Карачун:
Всем станет известно, кто враль и хвастун.
Зима не страшна, когда в доме тепло.
А дружной семье — даже ночью светло.
Но если ты вдруг заплутал на пути,
Не бойся и в Новый год смело иди.
Поможет Коляда начать всё с нуля,
В трудах и заботах вернуть вновь себя».
Ребятки уснули почти под конец,
Закончил читать на ночь им добрый чтец.
Завыла тихонько за окнами вьюга,
Но мирно храпели в кроватках два друга.
Смеркалось. В сугробе очнулись мальчишки:
У Димы — шишак, а у Коли — две шишки.
Хоть оба свалились в огромный сугроб,
Но, кажется, стукнулись лоб да об лоб.
И всё показалось бы мальчикам сном,
Но о приключении помнят вдвоём.
А дата осталась такой, как была.
Так что это? Как это? Ну и дела!
Пока вспоминали, совсем подружились,
А прежние ссоры и дрязги забылись.
Домой возвратились как двое друзей.
И стали дружить – вода не разлей!
Автор: Светлана Воропаева
